Молодая мамочка взяла на руки ребенка и побледнела. Красивый конверт, большой бант, за дверью — многочисленная родня.
Только вот в конверте был чужой малыш — маме достаточно было одного взгляда, чтобы понять это.
Людмила осторожно положила малыша на стол и начала его раздевать. Медсестра раздраженно спросила у нее, что она делает — мол, выписной зал один, а в отделении своей очереди на выписку ждет еще несколько человек.
Людмила ничего не ответила, дрожащими руками стянула с малыша памперс и непонимающе посмотрела на медсестру:
ЭТО МАЛЬЧИК. ГДЕ МОЯ ДОЧЬ? НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИТЕ РЕБЕНКА ИЛИ СЕЙЧАС ТУТ КАМНЯ НА КАМНЕ НЕ ОСТАНЕТСЯ.
Раздражение медсестры как рукой сняло — она побежала в отделение, а через пару минут вниз спустилась заведующая с Людмилиной дочкой на руках.
Она начала извиняться и объяснять, что этот мальчик тоже готовится к выписке. Точнее — к переводу в дом малютки, потому что его мама отказалась от сына.
Людмила не стала ругаться, взяла дочку и пошла к мужу. Казалось бы, праздничный день, но у молодой мамы не выходил из головы тот маленький мальчик, которого увезли в казенные стены. Вечером муж спросил у нее, что случилось — она расплакалась и все ему рассказала.
А уже через три недели вся большая родня собралась еще раз — по случаю приезда домой еще одного нового члена семьи — Максимки, того самого мальчугана, которого чуть не отдали молодым родителям вместо их дочки.
Они подумали, посоветовались с родителями, получили единогласное одобрение — мол, где один, там и второй, справимся. И вот теперь у их дочки появился братишка. Только вот коляску пришлось купить другую — для двойни.
Как хорошо, что бывают такие хеппи-энды. А у некоторых женщин пребывание в роддоме превращается в целый анекдот.
Далее из рассказа 33-х летней женщины: Зашла врач, осмотрела меня и мою соседку по камере пыток.
— Ты устала? – нежно спросила она её. Стонущее, мечущееся по кровати, милое создание иступленно махнуло головой.
— Сейчас тебе уколем снотворное, и ты немножко поспишь.
В тот период мой бессмертный запас сил был сильно поистрачен, и я подумала, что такого одолжения, как сон, я не заслужила и с завистью отвернулась от этой парочки.
Девушку под руки отвели в соседнюю палату. А я продолжала с исступлением пытаться вздремнуть между схватками.
Вдруг, сквозь мой стабильненький кошмар, стала пробиваться какая-то информация.
“Стон”. Cхватка. — Помогите! — схватка. — Помогите, я рожаю! — Схватка.
Спустя какое-то время я начала понимать, что это не бред и кто-то действительно просит о помощи.
— Лю-юди-и, там кто-то рожает! — кричу я. — Кто-нибудь, помогите! — в ответ я слышала только слабеющие стоны из-за стены, эхом отдающиеся от кафельных стен.
У меня возникла мысль, что у меня галлюцинации, ведь если бы стоны были бы реальные, то мед. персонал на них бы уже отреагировал.
Внутренний голос, в данном мыслительном процессе сообщил мне, что слишком много «БЫ» в моих рассуждениях, и что стоит проверить ситуацию, ведь там в соседней палате девочка, и ей может быть страшно.
Расстегнув пояс от какой-то пищащей штуки, перехватив капельницу так, чтобы рука была вытянута, и игла не проткнула вену, я спустилась с кровати и поползла, опираясь на стойку от капельницы, в коридор.
В коридоре было пусто. В соседней палате, борясь со сном, на кровати лежала моя напарница. Увидев меня, она из последних сил простонала: Я рожаю!
Я уверяю Вас, эти два слова прозвучали настолько убедительно, что мой организм дал мне такую дозу адреналина, что о своем состоянии я забыла.
Пробежав весь первый этаж и заглянув во все возможные закутки, я поняла — «дома никого нет»!
Вдалеке была еще одна дверь, за нею мне слышались веселые голоса и многочисленные разговоры. Я, в короткой, больничной, застиранной ночнушке, с капельницей на перевес, лохматая, с синяками под глазами, выскочила в эту дверь.
Это была комната встреч родственников с беременными и родившими. Испугались все. Женщины с криками рванули на второй этаж, мужики за дверь, бросив передачки в этой же комнате.
— Найдите врачей! — кричала я им в след. — Там девушка рожает!
Я побежала обратно по длинному коридору в палату где лежала девушка. Схватки, которые встряхивали меня, делали этот путь, как у Фрода, одевшего кольцо Всевластия, долгим и мутным.
Добежав до девчонки, я сказала: Держись, врачи уже идут. Я здесь рядом. Все в порядке, — и рванула в коридор, цепляясь глазами за любую мелочь в этом здании, которая бы помогла мне решить простую задачу – ГДЕ НАЙТИ ВРАЧА?
Те-ле-фон. Я бегу к столу. Да, это телефон. Под стеклом список телефонов. Гараж, гинекология, родильное отделение. Есть! Набираю номер родильного отделения. Гудки, гудки.
— Алло, городской роддом, родильное отделение.
— Это Южно-Сахалинский городской роддом? — спрашиваю я, чтобы исключить варианты вселенского масштаба.
— Да. Слушаю Вас.
— Здесь, в родильном отделении, на первом этаже, рожает девушка и никого нет, — выпаливаю я.
— Женщина, что за шутки? Прекратите баловаться телефоном. Я кладу трубку.
— Не-ет! — истошно завопила в трубку я. — Я здесь, у Вас, тоже рожаю. Я здесь внизу. Никого нет. Она рожает. Если сейчас сюда, кто-нибудь не спуститься, я буду звонить по всем телефонам, которые лежат здесь под стеклом.
— Вы кто такая?
— Да, рожаю я здесь, у Вас, рожаю! — Трубку телефона кинули.
Я стою посредине коридора, расставив ноги. От напряжения рука напряглась, и стойка с капельницей поднялась над полом. Воительница-амазонка была готова к бою. Мысли работали спокойно, в голове дул холодный ветерок, процессор активно охлаждался.
Сначала через дверь, вытирая руками рот, вбежали две санитарки. Та, что потолще, из дали, крикнула мне: Пошла вон в палату, чтоб я тебя не видела, раскомандовалась здесь! Я приподняла капельницу, не сгибая руки, и развернула стойку как копьё.
— Если сейчас, хоть одна падла, не подойдет к девочке в той палате — начну уродовать всех, кто попадет в зону поражения.
Видимо, я была убедительна, потому, что забежавшие в помещение при этих словах врачи, поползли по стенке мимо меня в ту палату, на которую я указывала свободной рукой.
Бесстрашная толстая санитарка, от двери перегавкивалась на расстоянии со мной: — Мы лучше знаем, кто здесь рожает, а кто нет. Быстро пошла в палату, — махая на меня рукой, с пятиметрового расстояния, кричала санитарка.
Мимо меня врачи под руки волокли девочку в родильный зал. Я стояла. Всё двигалось без меня. Малиновый рыцарь на сегодня работу закончил. Ноги стали подкашиваться.
Оценив ситуацию, вторая санитарка подхватила меня под руку и повела к палате. В этот момент я услышала крик ребенка.
Дальше были нотации, какая-то женщина называла меня хамкой, истеричкой. Кто-то угрожал написать на работу о моём безобразном поведении, но это уже было как в бреду.
Мой организм активно выполнял свою функцию. В 17-35 я родила самую прелестную девочку в мире.