«Весна опять пришла. И лучики тепла
Доверчиво глядят в моё окно…».
Почему начинаю эту статью строчками из известной песни исполнителя «русского шансона» Михаила Круга, — будет известно позже. Скажу только, что рассказ имеет несколько криминальный оттенок.
И да. Весна таки наступила. Правда лучиков тепла пока до сих пор ещё не ощущалось. Вчера снег шёл стеной. Сегодня — активно тает.
Завтра (не удивлюсь) морозы ударят под минус 20. Урал — такой Урал. (А как, кстати, у вас в регионе с погодой? Напишите в комментариях, друзья).
Но что неизменно в каждый мартовский месяц лично у меня — так это заболевание какое-нибудь. Оно и понятно. Ведь начинается сезон обострений всего и вся.
Вирусы-микробы просыпаются от зимней спячки. Скачут галопом от человека к человеку. И нигде от них не спрячешься. Всё-таки в плотном социуме живём, а не по отдельности на вершинах частных альпийских гор.
Чаще всего у меня эти обострения ангиной выражаются. Все — люди как люди — с соплями и кашлем ходят.
А у меня — горло. И если вовремя её, ангину эту, не поймать, — разрастается до глубокой очаговости и температуры под 40.
А однажды, в начале весны, как-то не «по плану» дело пошло. Вместо ангины — фурункулёз пошёл. «Чири», то бишь. (Кто не знает — прыщики такие, только очень большие и болезненные). Крайне редкое явление для меня.
И, главное, на лице всё это произошло, как назло. В количестве четырёх штук. Под левым глазом, под нижней губой справа, на крыле носа (с внутренней аж стороны), и на ухе, бонусом. Причём — одномоментно и быстро. (С иммунитетом, видимо, на тот момент беда какая-то случилась).
Утром встаю — на лице «бланши». На сутки ещё ехать надо. Заклеил места «поражений» лейкопластырем крест-накрест, чтобы внимание простых граждан в общественном транспорте не привлекать, и в путь отправился.
Только зря это сделал. Наоборот — не только привлёк, но и колкие подозрительные взгляды на себе ощутил. На работу приехал — сразу к заведующему.
Он хирургом у нас по совместительству как раз работает. К тому же — заведует этим самым хирургическим отделением.
— Здравствуйте, Павел Иванович. Я — вот. — продемонстрировал я ему с порога свои «бандитские пули».
— Ого. — слегка удивился он, опустив свои очки до кончика носа, разглядывая моё лицо. — Аа… Ну, и чего? Фурункулёз обыкновенный. Ничего страшного. Работать сможешь.
— С таким «фейсом»? — уточняю я.
— А что такого? Подумаешь, — прыщики вскочили. Температуры-то нет хоть?
— Нет.
— Ну и робь себе потихоньку. Сейчас рецепт выпишу, — заедешь по пути в аптеку, — купишь антибиотик во флаконах.
Потом, на подстанции, попросишь кого-нибудь, чтоб укол сделали. К вечеру уже будешь как огурец. Гладкий. Без пупырышков. На том и порешили.
«Лишь бы пациентов не смущало, что к ним такой доктор на вызовы приезжает» — думал я. Можно было бы, конечно, маску медицинскую надеть, и колпак, закрывающий уши.
Но от всего этого создавалось столь болезненное давление на места «поражения», что пришлось отказаться от этой затеи. Снова налепил на себя крестовидные заплатки из лейкопластырей, и отправился трудиться.
Пациенты на вызовах, кстати говоря, вопросов почему-то не задавали относительно моего внешнего вида. Возможно, просто стеснялись. Может просто — не до чужих болячек было — свои бы кто посмотрел.
А на одном адресе таки спросили. Вернее — предположение высказали.
Вызов был: «Мужчина 32 года. Болит рука неделю. Пьёт алкоголь. Вызов повторный».
— А кто первый раз туда ездил? Что там было? — спрашиваю.
— Аня утром ездила. — диспетчер отвечает. — Там, короче, — толпа пьяных мужиков на квартире чего-то празднуют. У одного из них рука, похоже, сломана. Неделю назад, с его слов, падал.
Ну, и не обращался никуда, ясное дело. Бухают-с. Потребовал «обезболивающего». Та ему сделала. В больницу предложила поехать. А тот её на три буквы послал, и не поехал никуда в итоге.
— С переломом, и не поехал? Почему?
— А я почём знаю. С застолья, наверное, уходить не хочет. Весело ему там.
А сейчас, видимо, опять рука заболела. Укол надо. Ты уж увези его в «травму» каким нибудь «макаром». А то так и будете всю смену туда кататься.
— Ладно уж, постараюсь.
— И поосторожней там! Аня говорит — там все пьяные, орут-матерятся. Чуть ли не мордобитием между собой занимаются. Страху натерпелась.
М-да… Не вовремя «лик мой светлый болезнь коварная осквернила». Ни дай бог, драться там с кем-нибудь придётся.
Ведь гнойные подкожные очаги, если их серьёзно повредить, могут привести к сепсису (общее заражение крови).
Ладно, прорвёмся. Буду включать всю «дипломатию и этику с деонтологией». Авось «пронесёт».
«- Вежливость — лучшее оружие вора!» — как говорил «доцент» из комедии «Джентльмены удачи». А я бы изменил «вора» на «медработника». Так правильнее, мне кажется.
На адресе, в квартире, расположенной в серой и обветшалой «хрущёвке», входная дверь была не на замке, и поэтому получилось свободно зайти.
Внутри и вправду было довольно «весело». Громко играла блатная музыка на чьём-то телефоне. Сигаретный дым стоял коромыслом. Везде валялись окурки, пустые бутылки, и прочий мусор.
В комнате (кто за столом, а кто и уже под столом) находилась та самая компания из 8-10 человек. То были уже довольно-таки взрослые дяди, примерно от 30 до 40 лет, гопнической наружности.
На моём появлении, впрочем, никто не заострил внимание. Лишь на какое-то мгновение, отвлекшись от своих дел, все дружно посмотрели в мою сторону.
После чего вновь продолжили разговаривать, пить, и заниматься прочими непотребностями. Наверное, скорая помощь сюда наведывается часто и привычно.
— О! Это ко мне врач приехал! — отозвался один из «реальных пацанов», подняв вверх руку, с намотанной на ней полотенцем.
Я подошёл к нему, стараясь не запнуться об спящее тело одного из «ушедших в аут» участников застолья.
Поздоровался. Попросил убрать повязку. Так… Кисть отёчна. Болезненна при активных и пассивных движениях. Явный перелом лучевой кости в типичном месте.
— Поехали в больницу. — спокойно говорю ему.
— Поехали. — неожиданно согласился тот, с каким-то непонятным трепетом глядя мне в глаза.
Встав из-за стола, он шаткой походкой направился в сторону прихожей, опережая меня.
Схватил висящую на крючке куртку, надел рукав на здоровую руку (второй рукав так и остался болтаться), вышел из квартиры.
Я, пожав плечами, двинулся за ним.
Мужчина уже стоял на улице возле нашей машины СМП, ожидая меня.
— Укол-то нужен обезболивающий? — спрашиваю у него, открывая боковую дверь.
— Нет, нет. Не надо. — замотал он головой, залезая внутрь, спотыкаясь об ступеньки.
— Ну, давай хоть руку зашинирую.
— Не нужно. Не утруждайтесь. — отвечает.
«Не утруждайтесь»… Немного странно слышать такое от нетрезвого гражданина, который совсем недавно крыл матом мою же коллегу. Пока ехали, собрал с него данные, анамнез, и узнал причину травмы.
Оказывается (на прошлых выходных) он в одной местной забегаловке повздорил с другим посетителем.
Вышли с ним разбираться на улицу. И оппонент, на его беду, оказался единоборцем. Возможно даже профессиональным.
Выяснилось это в результате внезапного борцовского приёма, направленного в сторону нашего пострадавшего.
Итогом сего «короткого раунда» было: — Болезненное приземление на асфальт. Повреждённая рука. И одно быстрое бегство с места происшествия.
— Вы, кавказцы, что, — все борцы, что ли? — вопросил вдруг он, с некоторыми нотками отчаяния в голосе. — Почему «вы» и «все»? — не понял я.
— Да… Встречался как-то ещё раньше с некоторыми «вашими»… — ответил он, почёсывая шею.
— Ты вот, тоже, — явно же борец. Ухо, вон, сломано, перебинтовано. Лицо всё поколочено…
Оказывается, «клиент» меня за кавказца-единоборца принял, благодаря моему «боевому раскрасу» и моей характерной «горной» внешности. (Я ещё и бородку тогда носил).
Поэтому даже и отказаться не решился, когда я ему в больницу предложил съездить.
А так — сам я по-национальности — татарин обычный. Правда, с турецкими корнями. И ни разу, при этом, не борец. И даже не сумоист.
Разубеждать пациента, тем не менее, не стал. Лишь подтвердил его догадки «что это я на соревнованиях по борьбе так лицом травмировался».
А то, чего доброго, разочаровавшись, устроил бы мне в машине «акт великого возмездия». Мужчину, в итоге, даже положили в отделение. Одним гипсованием дело не обошлось. Осложнение у него там какое-то пошло.
А у меня мои «следы побоев и сломанное ухо» через пару дней прошли, наконец. Хоть и успели они мне добрую службу послужить, но без них всё-таки — гораздо лучше 😊.